|
... и несколькими пчелами.
-- Папа, как насчет сказки?-- спросил Кристофер Робин.
-- Что насчет сказки?-- спросил папа.
-- Ты не мог бы рассказать Винни-Пуху сказочку? Ему очень хочется!
-- Может быть, и мог бы,-- сказал папа.-- А какую ему хочется и про кого?
-- Интересную, и про него, конечно. Он ведь у нас ТАКОЙ медвежонок!
-- Понимаю.-- сказал папа.
-- Так, пожалуйста, папочка, расскажи!
-- Попробую,-- сказал папа.
И он попробовал.
Давным-давно -- кажется, в прошлую пятницу -- Винни-Пух
жил в лесу один-одинешенек, под именем Сандерс.
-- Что значит "жил под именем"?-- немедленно спросил Кристофер Робин.
-- Это значит, что на дощечке над дверью было золотыми буквами написано "Мистер Сандерс", а он под ней жил.
-- Он, наверно, и сам этого не понимал,-- сказал Кристофер Робин.
-- Зато теперь понял,-- проворчал кто-то басом.
-- Тогда я буду продолжать,-- сказал папа.
Вот однажды, гуляя по лесу, Пух вышел на полянку. На полянке рос высокий-превысокий дуб, а на самой верхушке того дуба кто-то громко жужжал: жжжжжжж...
Винни-Пух сел на траву под деревом, обхватил голову лапами и стал думать.
Сначала он подумал так: "Это-- жжжжжж-- неспроста! Зря никто жужжать не станет. Само дерево жужжать не может. Значит, тут кто-то жужжит. А зачем тебе жужжать, если ты -- не пчела? По-моему, так! "
Потом он еще подумал-подумал и сказал про себя: "А зачем
на свете пчелы? Для того, чтобы делать мед! По-моему, так!"
Тут он поднялся и сказал:
-- А зачем на свете мед? Для того, чтобы я его ел! По-моему, так, а не иначе!
И с этими словами он полез на дерево.
Он лез, и лез, и все лез, и по дороге он пел про себя песенку, которую сам тут же сочинил. Вот какую:
Мишка очень любит мед!
Почему? Кто поймет?
В самом деле, почему
Мед так нравится ему?
Вот он влез еще немножко повыше... и еще немножко... и еще совсем-совсем немножко повыше... И тут ему пришла на ум другая песенка-пыхтелка:
Если б мишки были пчелами,
То они бы нипочем
Никогда и не подумали
Так высоко строить дом;
И тогда (конечно, если бы
Пчелы-- это были мишки!)
Нам бы, мишкам, было незачем
Лазить на такие вышки!
По правде говоря, Пух уже порядком устал, поэтому Пыхтелка получилась такая жалобная. Но ему осталось лезть уже совсем-совсем-совсем немножко. Вот стоит только влезть на эту веточку-- и...
ТРРАХ!
-- Мама!-- крикнул Пух, пролетев добрых три метра вниз и чуть не задев носом о толстую ветку.
-- Эх, и зачем я только...-- пробормотал он, пролетев еще метров пять.
-- Да ведь я не хотел сделать ничего пло...-- попытался он объяснить, стукнувшись о следующую ветку и перевернувшись вверх тормашками.
-- А все из-за того,-- признался он наконец, когда перекувырнулся еще три раза, пожелал всего хорошего самым нижним веткам и плавно приземлился в колючий-преколючий терновый куст,-- все из-за того, что я слишком люблю мед!
Мама!..
Пух выкарабкался из тернового куста, вытащил из носа колючки и снова задумался. И самым первым делом он подумал о Кристофере Робине.
-- Обо мне?-- переспросил дрожащим от волнения голосом Кристофер Робин, не смея верить такому счастью.
-- О тебе.
Кристофер Робин ничего не сказал, но глаза его становились все больше и больше, а щеки все розовели и розовели.
|
