|
Винни-Пух внезапно проснулся в полночь и насторожился.
Потом он встал с постели, зажег свечку и пошел к буфету— проверить, не пытается ли кто-нибудь туда залезть, но там никого не было, так что он, успокоенный, вернулся обратно, задул свечку и лег в постель. И тут он снова услышал Подозрительный Звук—тот самый, который его разбудил.
-- Это ты, Пятачок?-- спросил Пух.
Но это был не он.
-- Входи, Кристофер Робин,-- сказал Пух.
Но Кристофер Робин не вошел.
-- Завтра расскажешь, Иа,-- сказал Пух сонным голосом.
Но звук продолжался.
-- ВОРРАВОРРАВОРРАВОРРАВОРРА!-- говорил Неизвестно Кто, и Пух вдруг почувствовал, что ему, в общем, совершенно не хочется спать.
«Что это может быть такое? -- подумал он.—У нас в Лесу бывает множество всяких звуков, но этот какой-то странный. Это и не пение, и не сопение, и не хрипение... Это даже не тот звук, который издаешь перед тем, как прочитать вслух стихи. Это какой-то незнакомый шум, и шумит какой-то незнакомый зверь. А главное, он шумит у самой моей двери. Очевидно, надо встать и попросить его перестать».
Винни встал с постели и открыл дверь.
-- Привет!-- сказал он, обращаясь неизвестно к кому.
-- Привет!-- ответил Неизвестно Кто. -- Ох!-- сказал Пух.—Привет! -- Привет!
-- А, это ты!-- сказал Пух.—Привет!
-- Привет!-- сказал Чужой Зверь, недоумевая, до каких пор этот обмен приветствиями будет продолжаться.
Пух как раз собирался сказать «Привет!» в четвертый раз, но поймал, что, пожалуй, не стоит, и вместо этого он спросил:
-- А кто это?
-- Я,-- отвечал Голос.
-- Правда?-- сказал Пух.—Ну, тогда входи!
Тут Неизвестно Кто вошел, и при свете свечи он и Пух уставились друг на друга.
-- Я—Пух,-- сказал Винни-Пух.
-- А я—Тигра,-- сказал Тигра.
-- Ох!-- сказал Пух. (Ведь он никогда раньше видел таких зверей.)-- А Кристофер Робин знает про тебя?
-- Конечно, знает!-- сказал Тигра.
-- Ну,-- сказал Пух,-- сейчас полночь, и это самое подходящее время, чтобы лечь спать, а завтра утром у нас будет мед на завтрак. Тигры любят мед?
-- Они все любят!-- весело сказал Тигра.
-- Тогда, раз они любят спать на полу, я пойду опять лягу в постель,-- сказал Пух,-- а завтра мы наймемся делами.
Спокойной ночи!
И он лег в постель и поскорее заснул. Первое, что он увидел утром, проснувшись,-- был Тигра, который сидел перед зеркалом, уставившись на свое отражение.
-- Доброе утро!-- сказал Пух.
-- Доброе утро!-- сказал Тигра.-- Смотри-ка, тут есть кто-то, точь-в-точь как я, а я думал, я только один такой.
Пух вылез из постели и начал объяснять, что такое зеркало, но едва он дошел до самого интересного места, Тигра сказал:
-- Минуточку! Извини, пожалуйста, но там кто-то лезет на твой стол!.. ВОРРАВОРРАВОРРАВОРРАВОРРА!-- проворчал он, схватил угол скатерти, стащил ее на пол, завернулся в нее три раза, перекатился в другой конец комнаты и, после отчаянной борьбы, сунул голову из-под скатерти и весело спросил:
-- Ну. кто победил? Я?
-- Это моя скатерть,-- сказал Пух, начиная развертывать Тигру.
-- Никогда бы не подумал, что ее так зовут,-- сказал Тигра.
-- Ее стелют на стол, и на нее потом все ставят. -- А тогда зачем она старалась укусить меня, когда я не смотрел?
-- Не думаю, чтобы она очень старалась.—сказал Пух.
-- Она старалась,-- сказал Титра,-- но где ей со мной справиться!
Пух расстелил скатерть на столе, поставил большой горшок меду на скатерть, и они сели завтракать.
Как только они сели, Тигра набрал полный рот меду... и поглядел на потолок, склонив голову набок. Потом послышалось чмоканье-- удивленное чмоканье, и задумчивое чмоканье, и чмоканье, означающее: «Интересно, что же это нам такое дали?»
А потом он сказал очень решительным голосом:
-- Тигры не любят меда!
-- Ай-ай-ай! -- сказал Пух, стараясь показать, что его это ужасно огорчило.—А я-то думал, что они любят все.
-- Все, кроме меда,-- сказал Тигра.
Сказать по совести, Винни-Пуху это было довольно приятно, и он поспешно сообщил Тигре, что, как только он, Пух, справится со своим завтраком, они пойдут в гости к Пятачку, и, может быть, он угостит их желудями.
-- Спасибо, Пух,-- сказал Тигра,-- потому что как раз желуди Тигры любят больше всего на свете!
И вот после завтрака они отправились в гости к Пятачку, и Пух по дороге объяснял, что Пятачок—очень Маленькое Существо и не любит, когда на него наскакивают, так что он, Пух. просит Тигру не очень распрыгиваться для первого знакомства, а Тигра, который всю дорогу прятался за деревьями, то вдруг выскакивал из засады, стараясь поймать тень Пуха, когда она не смотрела, отвечал, что Тигры наскакивают только до завтрака, а едва они съедят немного желудей, они становятся Тихими и Вежливыми. Так они незаметно дошли до дверей Пятачка и постучали.
-- Здравствуй, Пух,-- сказал Пятачок. -- Здравствуй, Пятачок. А это—Тигра.
-- П-п-правда?-- спросил Пятачок, отъезжая на стуле к противоположному краю стола.-- А я думал, Тигры не такие большие.
-- Ого-го! Это ты не видал больших!-- сказал Тигра.
-- Они любят желуди,-- сказал Пух,-- поэтому мы и пришли. Потому что бедный Тигра до сих пор еще совсем не завтракал.
Пятачок подвинул корзинку с желудями Тигре и сказал:
«Угощайтесь, пожалуйста», а сам крепко прижался к Пуху и, почувствовав себя гораздо храбрее, сказал: «Так ты Тигра? Ну-ну!»-- почти веселым голосом. Но Тигра ничего не ответил, потому что рот у него был набит желудями...
Он долго и громко жевал их, а потом сказал:
-- Мимы ме мюмят момумей.
А когда Пух и Пятачок спросили: «Что, что?»—он сказал:
-- Мимимите! -- и выбежал на улицу.
Почти в ту же секунду он вернулся и уверенно объявил:
-- Тигры не любят желудей.
-- А ты говорил, они любят все, кроме меда,-- сказал Пух.
-- Все, кроме меда и желудей,-- объяснил Тигра.
Услышав это, Пух сказал: «А-а, понятно!»-- а Пятачок, который был, пожалуй, немного рад, что Тигры не любят желудей, спросил:
-- А как насчет чертополоха?
-- Чертополох,-- сказал Тигра,-- Тигры действительно любят больше всего-всего на свете!
-- Тогда пойдем навестим Иа,-- предложид Пятачок.
Все трое отправились в путь. Они шли, и шли, и шли и наконец пришли в тот уголок Леса, где находился Иа-Иа.
-- Здравствуй, Иа!-- сказал Пух.—Вот это—Тигра.
-- Кто вот это?-- спросил Иа.
-- Вот это,-- в один голос объяснили Пух и Пятачок, а Тигра улыбнулся во весь рот и ничего не сказал.
Иа обошел вокруг Тигры два раза: сначала с одной стороны, потом с другой.
-- Как, вы сказали, это называется?-- спросил он, закончив осмотр.
-- Тигра.
-- Угу,-- сказал Иа.
-- Он только что пришел,-- объяснил Пятачок.
-- Угу,-- повторил Иа.
Он некоторое время размышлял, а потом сказал:
-- А когда он уходит?
Пух стал объяснять Иа, что Тигра—большой другКристофера Робина и он теперь всегда будет в Лесу, а Пятачок объяснил Тигре, что он не должен обижаться на то, что сказал Иа, потому что он, то есть Иа, всегда такой угрюмый; а Иа-Иа объяснил Пятачку, что наоборот, сегодня утром он необыкновенно весел: а Тигра объяснил всем и каждому, что он до сих пор еще не завтракал.
-- Ох, так и знал, что позабуду,-- сказал наконец Пух.— Тигры всегда едят чертополох—вот почему мы пришли к тебе в гости.
-- Спасибо, Пух! Очень, очень тронут твоим вниманием!
-- Ой, Иа, я не хотел сказать, что мы не хотели тебя видеть...
-- Понятно, понятно. Словом, ваш новый полосатый друг хочет позавтракать. Вполне естественно. Как, вы говорите, его зовут?
-- Тигра.
-- Ну, тогда пойдем сюда, Тигра.
Иа проводил Тигру к самому колючему кусту чертополоха и для верности показал на него копытом.
-- Этот кустик я берег для своего дня рождения,-- сказал он,-- но, в конце концов, что такое день рождения? Сегодня он тут, а завтра его нет. Пожалуйста, Тигра, угощайся.
Тигра сказал «спасибо» и неуверенно покосился на Пуха.
-- Это и есть чертополох?-- шепнул он.
-- Да,-- сказал Пух.
-- Тот, который Тигры любят больше всего на свете?
-- Совершенно верно,-- сказал Пух.
-- Понятно,-- сказал Тигра.
И он храбро откусил большущую ветку и громко захрустел ею.
В ту же секунду он сел на землю и сунул лапу в рот.
-- Ой-ой-ой,-- сказал он.
-- В чем дело? -- спросил Пух.
-- Жжется!-- пробормотал Тигра.
-- Кажется,-- сказал Иа,-- наш друг проглотил пчелу.
Друг Пуха на секунду перестал трясти головой (он пытался вытрясти колючки) и объяснил, что Тигры не любят чертополоха.
-- Тогда зачем было портить такой отличный экземпляр?-- сурово спросил Иа.
-- Но ведь ты сам говорил,-- начал Пух,-- ты говорил, что Тигры любят все, кроме меда и желудей.
-- И чертополоха! -- крикнул Тигра, который в это время бегал с высунутым языком, описывая огромны круги.
Пух грустно посмотрел на него.
-- Что же мы будем делать? -- спросил он Пятачка.
Пятачок знал, что ответить. Он сказал не задумываясь, что нужно пойти к Кристоферу Робину.
-- Вы найдете его у Кенги,-- сказал Иа. Потом он подошел поближе к Пуху и сказал громким шепотом:-- Не могли бы вы попросить вашего друга перенести свои спортивные упражнения в какое-нибудь другое место? Я сегодня собираюсь обедать, и мне не очень хочется, чтобы весь мой обед истоптали ногами. Конечно, это пустяки, прихоть, можно сказать, но всех у нас есть свои маленькие капризы. Пух важно кивнул и позвал Тигру.
-- Пошли! Мы сейчас пойдем к Кенге, уж у нее обязательно найдется для тебя куча всяких завтраков.
Тигра закончил последний круг и подбежал к Пуху.
-- Жжется!-- объяснил он, широко и приветливо улыбаясь.— Пошли!-- И побежал первым.
Пух и Пятачок медленно побрели за ним. По дороге Пятачок ничего не говорил, потому что он не мог ни о чем думать, а Пух ничего не говорил, потому что думал о новом стихотворении, и, когда он все хорошенько обдумал, он начал:
Что делать с бедным Тигрой?
Как нам его спасти?
Ведь тот, кто ничего не ест,
Не может и расти!
А он не ест ни меду,
Ни вкусных желудей—
Ну ничего, чем кормят
Порядочных людей!
Он даже отказался
Жевать чертополох,
Чем вызвал в нашем Обществе
Большой переполох!
Так что ж нам делать с Тигрой?
Как нам его спасти?
Ведь Тигре очень нужно
Немного подрасти!
-- Да он ведь и так уже очень большой,-- сказал Пятачок.
-- На самом деле он еще не очень большой.
-- Ну, он кажется очень большим. Просто огромным.
Пух, услыхав это, задумался и пробормотал про себя:
Не знаю я. сколько в нем Метров,
И Литров, и Килограмм,
Но Тигры, когда они прыгают,
ОГРОМНЫМИ кажутся нам!
-- Теперь стихотворение закончено,-- сказал он.—Тебе оно нравится, Пятачок?
-- Все, кроме Литров,-- сказал Пятачок.-- По-моему, они тут ни к чему.
-- А они обязательно хотели встать сзади Метров,-- объяснил Пух.—Вот я их и впустил туда, чтобы отвязаться. Вообще это самый лучший способ писать стихи—позволять вещам становиться туда, куда они хотят.
-- Этого я не знал,-- сказал Пятачок.
Тигра тем временем весело прыгал впереди, поминутно возвращаясь, чтобы спросить: «Сюда идти?» И вот наконец показался домик Кенги, и там был Кристофер Робин. Тигра бросился со всех ног к нему.
-- Ах, это ты, Тигра!-- сказал Кристофер Робин.—Я знал, что ты где-нибудь тут.
-- А я сколько всего нашел в лесу!-- с гордостью сказал Тигра.-- Я нашел пух, и пятачок нашел, и еще иа нашел! А вот завтрака я нигде не нашел.
Пух и Пятачок подошли к Кристоферу Робину обнялись с ним и рассказали, в чем дело.
-- Ты, наверно, знаешь, что Тигры любят?-- спросил Пух.
-- Если я очень постараюсь, я, наверно, вспомню,-- сказал Кристофер Робин.—но я думаю, что Тигра сам знает.
-- Я знаю,-- сказал Тигра,-- они любят все на свете, кроме меда и желудей и еще—как эти жгучки называются?
-- Чертополох.
-- Да и еще кроме этих.
-- Ну что же, ладно. Уж Кенга накормит тебя завтраком.
Они вошли в дом, и когда Крошка Ру сказал «Здравствуй, Пух», и «Здравствуй, Пятачок» (по одному разу), и «Здравствуй, Тигра» (два раза, потому что это очень забавно звучало и, кроме того, он ведь никогда еще так не здоровался), они рассказали Кенге, зачем они пришли, и Кенга очень ласково сказала: «Ну что ж, милый Тигра, загляни в мой буфет и посмотри—что тебе там понравится». Ведь Кенга сразу поняла, что, хотя с виду Тигра очень большой, он так же нуждается в ласке, как и Крошка Ру.
-- А можно мне тоже поглядеть?-- сказал Пух который уже начал себя чувствовать немножко одиннадцатичасно, и, получив согласие, он разыскал небольшую банку сгущенного молока. Что-то, видимо, подсказало ему, что Тигры не любят сгущенного молока, и он тихонечко унес банку в уголок и спокойно занялся ею.
Но чем больше Тигра совал то свой нос, то лапу, то в одну, то в другую банку, тем больше он находил вещей, которые Тигры не любят. И когда он перерыл весь буфет и нашел все, что там было, и оказалось, что он ничего этого есть не может, он спросил Кенгу:
-- Что же теперь будет?
Но Кенга, и Кристофер Робин, и Пятачок—все стояли вокруг Крошки Ру, уговаривая его принять рыбий жир. И Ру говорил:
«Может, не надо?»-- а Кенга говорила: «Ну-ну, милый Ру, вспомни, что ты мне обещал».
-- Что это там такое? -- шепнул Тигра Пятачку.
-- Это ему лекарство дают,-- сказал Пятачок.-- Витамины! Он их ненавидит!
Тигра подошел поближе и наклонился над спинкой кресла Ру. И вдруг он высунул язык, послышалось громкое «буль-буль», и, подскочив от удивления, Кенга вскрикнула: «Ох!»—и ухватила ложку как раз в ту секунду, когда она уже исчезала в пасти Тигры. Ложку она спасла, но рыбий жир исчез.
-- Господи, Тигра, милый!-- сказала Кенга.
-- Он мое лекарство принял, он мое лекарство принял, он принял мое лекарство! -- в восторге запищал Ру, решивший, что это отличная шутка.
Тут Тигра посмотрел на потолок, закрыл глаза, и язык его пошел ходить кругами вокруг мордочки, на тот случай, если что-нибудь осталось снаружи. Затем его озарила умиротворенная улыбка, и он сказал:
-- Так вот что Тигры действительно любят!
Теперь нас не удивит, что он поселился в доме у Кенги и всегда получал рыбий жир на завтрак, обед и ужин. Иногда (когда Кенга считала, что ему нужно подкрепиться) он вместо лекарства принимал ложку-другую кашки, которой завтракал Ру.
-- Но я лично считаю,-- говаривал в таких случаях Пятачок Пуху,-- я лично считаю, что он и так достаточно крепкий!
|
