|
Мир вам!
Хочу поделиться с вами творчеством замечательного русского поэта Льва Рыжова (1900 - 2000).
Я бродил на развалинах храма...
Посвящается протоиерею Иоанну Георгиевичу (Миронову)
В зимней ризе России просторы,
Все покрыл белоснежный убор,
Как высокие стены собора,
Стынет в небе безмолвие гор.
Все торжественно в храме высоком,
Звездной славой горит его свод,
Под всевидящим Божиим оком
Здесь священная служба идет.
Чуден храм невечернего Света,
Кровью русский народ прочитал
Те живые скрижали Завета,
Что Господь для него начертал.
Русь росла на крови и молитвах
Страстотерпцев, монахов, святых
И мужала в сраженьях и битвах
И в огне мятежей роковых.
Русь гноили по тюрьмам, острогам,
Пила кровь ее всякая гнусь,
Все ж жива ты, хранимая Богом,
Ты — Святая и грешная Русь!
Торжествуя над всеми врагами,
Вызывая в них ярость и злость,
С твоим сердцем Голгофское знамя
До скончания мира срослось.
От рожденья — кресты на младенцах,
На груди у отцов, матерей,
На расшитых рукой полотенцах,
На кладбищах и главах церквей.
На делах и на подвигах веры
Есть Христова знаменья печать.
Крест священный из рук иереев
Все века будет Русь целовать!
Крест — нездешней Любви дарованье,
Бога Вышних Небес и земли.
Крест — безсмертья залог, покаянья,
Воскресенья и славы Руси!
(80-е годы)
На разрушение храма снятых апостолов Петра и Павла ни Преображенской площади, где служил митрополит Николай (Ярушевич)
Я бродил на развалинах храма
С непокрытой, поникшей главой,
И из глаз моих долго, упрямо,
Тихо лились слеза за слезой.
Всюду скорбно валялись обломки
Дорогих мне, заветных святынь,
Все темней становились потемки,
И был горек закат, как полынь,
Как останки ненужного хлама,
По бескрайней России моей
Разрушаются Божий храмы,
Гаснет свет златоглавых церквей,
И над Русью мерцают не звезды
В долгом мраке печальных ночей —
То священников горькие слезы,
То сияние скорбных очей.
(1964 год)
Дремлет в знойном поле
Тощая пшеница.
Храм стоит знакомый —
Зайду помолиться.
Призывая Бога,
В храм вхожу с любовью
Зарыдало сердце
И облилось кровью:
Весь алтарь разрушен,
Престол опрокинут,
То сиял огнями,
А теперь покинут.
На святых хоругвях
Каркают вороны,
Топором разбиты
Божии иконы.
Некому в России
Встать за Церковь смело,
Видно, Русь Святая
Верой оскудела.
Раньше Русь рождала
Витязей безстрашных,
А теперь выводит
Лишь громил ужасных.
Милосердный Боже,
Что творишь Ты с нами.
Плачет мое сердце
Кровью и слезами.
(1964 год)
* * *
В этом горестном мире суровом,
Где бы ни был я, вижу везде
С головою в венце терновом
Русь, распятую на Кресте.
Наготу ее чистого тела
Приукрыли крылья зари,
В черном мареве месяц белый
Серафимом над ней горит.
Из пронзенного скорбью сердца
К Спасу мира молитва летит,
В ризе траурной Ангел смерти
На нее со слезами глядит.
Чернь слепая над нею глумится,
А она с прощеньем в глазах
Стонет раненой голубицей,
Провисая на ржавых гвоздях.
(1963 год)
* * *
Под лай собак и крик ворон
Россия храмы открывает,
И кроткий колокольный звон
Ее, больную, утешает.
В забытой церковке в глуши
Платок старушка раскрывает
И на последние гроши
Свечу пред Богом зажигает.
А там, за лесом, — чуждый стан,
Ликуют гоги и магоги,
Льет бесовщину их экран, —
Из бездны адской демагоги
На Русь наводят свой туман...
Спокойны горные отроги,
Безмолвна звезд небесных грусть,
Ликуют гоги и магоги...
Молчит и молит Бога Русь.
(1990-е годы)
Преподобному Сергию Радонежскому
Над пустынной кельей небо меркнет,
Загорелась первая звезда,
За столом трапезничает Сергий —
Хлеб пред ним и в ковшике вода.
Черствый хлеб ему вкуснее меда
И сладка вода из родника,
Разрыхляя гряды огорода,
Он устал, спина болит слегка.
Ужин кончен — Сергий славит Бога
За дары и милости к нему.
На пороге отдохнул немного,
Глядя в вечереющую мглу:
Мишка бурый, ветви раздвигая,
Из леса к нему заковылял,
Сухари из рук ему давая,
Кротко Сергий мишку укорял:
«Что тебе не спится, косолапый,
По лесу бродяжа, не устал? —
Осторожно» рук не оцарапай,
Ишь каким ты лакомкою стал».
Покормив, он мишку отпускает
И с молитвой в келию идет,
Во светце лучину зажигает
И псалмы Давидовы поет.
(1964 год)
Если б Вечный Отец милосердия
Мне свободу избрания дал, —
У мощей преподобного Сергия
Я бы свечи всегда зажигал.
Позабыл бы все радости бренные,
Отказался б от разных утех,
Слушал сладкое пенье священное
И с любовью молился за всех.
Был бы тихим, смиренным послушником
У мощей Трисвятое читал
И старательно белым нарушником
Пыль с икон и с гробницы стирал.
Каждым утром с душевным усердием
Я б лампады святые теплил
И Творца за Его милосердие
Непрестанною песней хвалил.
(1963 год)
* * *
Январским днем заснеженной тропою
Три осиянных Ангела идут
И, говоря о чем-то меж собою,
Благословляют иноков приют.
Ложится снег густою пеленою...
В монастыре, где Ангелов не ждут,
За древнею соборною стеною
Хвалы святому Сергию поют.
А он предстал, как витязь огнекрылый,
Объят любви непобедимой силой
И умиленно молится за Русь.
Омыв Россию, как дитя в купели,
Сказал: «Аминь!» — и Ангелы взлетели,
Оставив в сердце трепетную грусть.
(1972 год)
* * *
Снег занес пустынное жилище,
Все пути-дороги замело,
День и ночь над лесом вьюга свищет,
Все вокруг как есть белым-бело,
Из окошка Сергиевой кельи
Тихий свет струится в ночи тьму,
В кротком сердце — радость и веселье
И молитва к Богу своему.
И молясь, горе восходит сердце,
И, подобясь Ангелам святым,
Говорит с Великим Богом Сергий,
О Руси печалясь перед Ним,
О сиротах, странниках и нищих,
О любви и вере на земле...
Над его заснеженным жилищем
Вьюга свищет в полуночной мгле.
(1972 год)
Закружились голуби над Лаврой,
Потонуло небо в плеске крыл,
Из-за тучи солнца луч янтарный
Купола соборов осветил,
Просветлели вековые стены,
Засияли золотом кресты,—
Я смотрю душою восхищенной
На преображенье красоты.
Как легко и радостно молиться
За оградой этих древних стен...
Будь вовек Господнею десницей
Этот монастырь благословен!
Укрепляйся, Сергиева Лавра,
Славословя Бога, не смолкай
И, как Сергий, подвиг свой со славой
В этом мире бранном совершай!
(1972 год)
Преподобному Серафиму Саровскому
Молитвой на камне в Саровском лесу
Он небо к земле преклоняет,
И Божию милость низводит на Русь,
И демонов власть сокрушает.
Над Русской землею Всевышний Покров
Простерла трехлетняя треба,
И камень, замшелый от пыли веков,
Стал облаком светлым до неба.
Пред Богом предстатель за мир и за Русь,
За всех немощных и убогих,
Развей в моем сердце унынье и грусть,
Дай радость и песню о Боге.
(1993 год)
Иисусе, Свете тихий...
Памяти схиархимандрита Пантелеимона (Агрикова)
Иисусе, Свете тихий,
Свете невечерний,
На Твоем Пречистом Лике
Кровь и язвы терний,
На Себя один приемля
Тяжесть муки крестной,
Ты принес на эту землю
Свет любви небесной,
Искупил нас от геенны,
Дал нам дар свободы,
И Тебя по всей вселенной
Славят все народы.
Солнцем славы стал на Лике
Твой венец из терний.
Иисусе, Свете тихий,
Свете невечерний...
(1963 год)
Пасхальный триптих
* * *
1
Слово, слезами омытое,
В новой лежало гробнице,
Скорбной любовью увитое
Белою плащаницей.
Слово свершило спасение,
Ждет Оно Отчего зова.
Скоро придет Воскресение
В муках умершего Слова.
2
Иисус, воскресший из гробницы,
По земле, спасенной Им, идет.
Всепобедный Крест в Его деснице
Свет любви неизреченный льет.
Снова рай с открытыми вратами,
Славит Бога каждая звезда,
И покрылась белыми цветами
Вся земля, приветствуя Христа!
3
Скорбная рыдает Магдалина —
О Христе не выплакать ей слез.
Знать бы ей, что рядом, у маслины,
На неё глядит живой Христос.
Не рыдай над брошенным Покровом,
Оглянись и возликуй, душа!
Рай открыт, воскресло Божье Слово,
Смерть и ад навеки сокруша.
(1975 год)
* * *
Молю, чтоб ввек не отлучила
Меня от веры во Христа
Ничья в подлунном мире сила,
Ничьи надменные уста,
Ни тьма тюрьмы, ни меч, ни пламя,
Ни высота, ни глубина,
И ни учений новых знамя,
Ни гром грозы, ни тишина,
Ни падших духов ложь и злоба,
Ни человеческая ложь,
Ни страх страданий или гроба,
Ни перед казнью лютой дрожь.
Ни смерть моих друзей и братии,
Ни гибель близких мне святынь,
Ни океан людских проклятий,
Ни зной безжизненных пустынь,
Ни слезы жалостного стона,
Ни гнева царственного страсть
И никакой приказ закона,
И никакая в мире власть —
Пусть никогда ничто не сможет
Меня отринуть от Креста,
От веры в чудный Промысл Божий
И в милосердие Христа.
(1962 год)
* * *
Что-то память стала сдавать...
Отчего, я и сам не знаю,
Стал друзей имена забывать,
Забывать номера трамваев.
После службы иду домой,
Как незрячий, путаю зданья,
Не покинь меня, Спасе мой,
Искру света оставь в сознаньи.
Пусть забуду всех правил свод
И названия всех предметов,
Потеряю времени счет,
Слепо спутаю ночь со светом,
Но пока на земле мне жить,
До кончины моей молюсь я:
«Ты одно мне не дай забыть –
Твое Имя, Христе Иисусе!»
(1962год)
По ромашковому полю Богородица идет,
* * *
По ромашковому полю Богородица идет,
В кротком сердце с тайной болью Сына в мир Она несет.
Вся исполнись упованья На Всевышнего Творца,
Сына зрит Она страданья, Боль тернового венца.
Свой провидя подвиг крестный
И людских проклятий гул,
Сын Ее, Христос Небесный,
С верой к Матери прильнул.
Пред величием Всепетой
Васильком весь мир поник,
И сияет тихим светом
Всепречистой Девы Лик.
(1965 год)
Благого Царя Милосердная Мати,
Благая, Пречистая Дева Мария,
Излей мне на душу росу благодати
И милости Господа Бога святые.
Наставь, вразуми на деянья благие,
Да прочее время пройду без порока
И рай обрету я, раскаясь глубоко,
Молитвой Твоей, Всеблагая Мария.
(1965год)
Плач Борородицы у Креста
* * *
Ты, Распятый, висишь пред врагами,
Я, рыдая, стою у Креста,
Словно ада подземное пламя
Жжет мне сердце и сушит уста,
Сыне Мой, Мое Сладкое Чадо,
Ты угас на Кресте предо Мной,
Ненаглядный Мой Свет и Отрада,
Умереть Я желаю с Тобой.
Как глядеть на Тебя, бездыханна!
В ад сведи Свою скорбную Мать,
Лишь бы Мне быть с Тобой непрестанно,
Твои очи, Мой Сын, целовать.
Сник главой Ты под иглами терний
И не видишь, не слышишь угроз,
Всюду толпы безумные черни
Твое Имя клянут, Мой Христос.
Не оставь Меня, Слово Господне,
Стая стрел Мою душу прошла,
Мое сердце, как огнь преисподней,
Величайшая скорбь обожгла.
Т. и М. Городским
* * *
Речи Спаса слушая живые,
Каждый удивлялся, как умел, —
Не Его ли Мать зовут Марией,
А отец — Иосиф-древодел?
Не Мария ль каждый день за пряжей
У окна сидит с веретеном,
А Иосиф только что и нажил —
С чахлою маслиной ветхий дом.
Не Мария ль зорькой на рассвете
К роднику приходит с кувшином,
А Иосиф-труженик и дети —
Целый день с пилой и топором.
Не Мария ль каждый праздник в храме
Со слезами трепетно стоит
И своими бедными дарами
Милосердье Господа гневит.
Не Мария ль с сыном Иисусом
Тень искала в зной у пирамид, —
Отчего ж с премудростью искусной
Он такие речи говорит?
(1985 год)
Храни меня. Всесильный Крест
* * *
Храни меня. Всесильный Крест,
Со дня рождения до гроба
От козней вражеских и злобы,
Всегда мятущейся окрест.
В горах, крутых, как Эверест,
Средь вечных льдов, в морской пучине,
В столицах шумных и в пустыне
Храни меня. Всесильный Крест!
В сияньи дня, в мерцаньи звезд,
В пыланьи битв и в вихре вьюги,
Надежней шлема и кольчуги
Храни меня. Всесильный Крест!
Пойду ль тропой опасных мест,
От пуль — намеренной и шалой,
От яда, язвы и кинжала
Храни меня. Всесильный Крест!
Когда полмира дьявол съест,
Мечом и муками принудя,
Чтоб Богу изменили люди,
Храни меня. Всесильный Крест!
Когда во тьме загробных мест
Моя душа с надеждой Царства
Пойдет сквозь грозные мытарства,
Храни меня. Всесильный Крест!
(I963 год)
Памяти матери
* * *
Твое лицо в мерцании лампады
Передо мной, как ныне, предстоит,
Твоя душа молитвою горит,
Спаситель ей — Единая Отрада.
О, как Творцу молиться сердце радо!
И день, и ночь оно с Ним говорит,
Пусть от Него ничто не отлучит —
Ни жизнь, ни смерть и не преддверье ада.
И в нашей келье как любили мы
Читать Давида сладкие псалмы
И петь хвалы Пренепорочной Деве!
И отходила суета тревог,
Весь мир тонул в возвышенном напеве,
И в те часы так близок был к нам Бог...
(1963 год)
* * *
Спокон веков лукавой лирой
Убийца — дьявол-лицедей,
Ведет борьбу за судьбы мира,
За гибель вечную людей.
Он принимает вид поэта,
Но вечно лжет его язык,
Под маской истины и света
Он прячет дьявольский свой лик.
Скрывает он свой облик гадкий,
Рядясь в личины красоты,
Его напев елейно-сладкий
Напомнит Ангела мечты.
И чем прекрасней — тем ужасней,
Соблазна полн его напев,
Он сеет сладостные басни —
Для мира гибельный посев.
Все убивающей лавиной
Плодит в сердцах смертельный злак,
Под видом правды — яд змеиный,
Под видом света — вечный мрак.
(1970 год)
Памяти Л. М. Леонова
* * *
Деревья тянут ветви снежные,
Как руки, в вышину,
Не будят их молитвы нежные
Ночную тишину.
Как будто Ангелы небесные
В сияньи белых риз,
Стоят насмерть полки древесные
В мольбе за нашу жизнь,
Их давят каменными плитами,
Крошат, на части рвут!
Но их великими молитвами
Все на земле живут.
(1990 годы)
Господи, Ты — моя радость...
Из творений святителя Димитрия Ростовского
* * *
Господи, Ты — моя радость,
Вечная жизнь и покой,
Все, что находишь Ты, надо,
Господи, делай со мной.
Дать ли здоровье и счастье
Или премудрой рукой
Ввергнуть в болезнь и напасти –
Делай, что хочешь, со мной.
Но, Всеблагий, не отвергни
Просьбы смиренной одной:
Даруй мне в жизни и смерти
Быть неразлучно с Тобой.
Дай приступить во спасенье
К Чаше Завета Святой
И приими во общение,
Господи, вечно с Тобой.
(1960-е годы)
Из творений святителя Димитрия Ростовского
* * *
Моя надежда, слава вечная,
Мое блаженство безконечное,
Моих богатств несметных россыпи —
В Тебе одном да будут, Господи!
В делах вседневных, в битвах пламенных,
В морской пучине, в скалах каменных,
В сияньи дня, в бездонном космосе —
С Тобой всегда да буду. Господи!
Моя опора и спасение,
Мой меч и веры утверждение,
Покров мой и защита грозная —
В Тебе одном да будут, Господи!
Моя отрада в годы скорбные,
Во время горя помощь скорая,
В жару и зной прохлада росная —
В Тебе одном да будут. Господи!
Моя любовь присножеланная,
Хвала и радость непрестанная,
Мой свет и ум и твердость поступи —
В Тебе одном да будут. Господи!
(1960-e годы)
Переложение ежедневной молитвы святителя Филарета (Дроздова)
* * *
Милосердный Господь мой, не смею
Ничего у Тебя просить,
Ты меня возлюбил сильнее,
Чем себя я умею любить,
Всеблагую любовь Твою знаю,
И невольно смолкают уста,
И просить у Тебя не дерзаю
Ни отрады в скорбях, ни креста.
Пресвятой Твоей мудрости видны
Все печали и нужды мои —
Порази, накажи и воздвигни,
Низложи и опять подыми.
Я безмолвно немею, как мертвый,
Перед святостью судеб Твоих
И теперь приношу Тебе в жертву
Волю, жизнь и желанья мои.
Повергаясь пред Вышней десницей,
Доверяюсь, Господь мой, Тебе.
Научи меня. Спасе, молиться, —
Сам молись, Иисусе, во мне.
(1965 год)
Из сербской поэзии
* * *
Господи, Господи, руки связали мне,
Взяли меня и куда-то ведут.
— Буду с тобой Я и в буре, и в пламени,
Средь испытаний и скорбных минут.
Господи, Господи, сборище грязное
В темной норе раздевает меня.
— Будут завидовать звезды алмазные, —
Так Я одену на Небе тебя.
Господи, Господи, что они делают,
Жгут раскаленным железом мне грудь.
— Стой неколеблемо волею смелою,
Неустрашимым в борьбе этой будь.
Господи, Господи, гвозди безсчетные
В тело вбивают, смеясь, палачи.
— Скоро возьмут тебя Ангелы светлые,
Душу избавят от вечной ночи.
Господи, Господи, руки бьют молотом,
Сердце не вынесет более мук.
— Ты просветишься, как в пламени золото,
Будешь святых и апостолов друг.
Господи, Господи, скоро угасну я,
Сердце хладеет и лик мой в крови.
— Будешь сиять словно солнце прекрасное.
Сердце сгорит от безсмертной любви.
Господи, Господи, смертною жаждою
Вдруг охватило всю душу мою.
— В райских садах за слезу твою каждую
Вечным блаженством тебя напою.
Господи, Господи,с жизнию бедною
В руки Твои я мой дух предаю
— Вниди ж, увенчанный славой победною,
В неизреченную радость Мою.
(1960-е годы)
Рассказ монаха: из книги о преподобном Силуане Афонском
* * *
Близ Лавры древнего Афона
Безмолвно старый инок жил.
В посте, молитвах и поклонах
Он дни и ночи проводил.
За грешный мир молясь всечасно,
Он душу был готов отдать,
Но мысля, что труды напрасны,
Он стал в отчаянье впадать.
И вот однажды, в час нежданный,
Когда ом лил потоки слез,
Небесной Славой осиянный,
Явился иноку Христос.
«О чем так плачешь безутешно, —
Христос у инока спросил, —
Как будто ты во тьме кромешной
Весь мир навек похоронил?
Иль ты забыл, что будет Мною
Свершен последний Страшный Суд,
И кто хоть раз, но всей душою
Меня призвал, — Я тех спасу».
Молчит монах и мыслит тайно:
«Зачем же в юные года,
Покинув мать, поля Украйны,
Терпя лишения всегда,
Ни сна, ни отдыха не зная,
Себя томил я и смирял?»
Но мысли инока читая,
Спаситель тихо продолжал:
«Я тех помилую, не боле,
Кто, не щадя души своей,
Хранил Мою святую волю
Среди гонений и скорбей,
Кто не широкими стезями,
Но тесным, узким шли путем,
Мне будут вечными друзьями
В грядущем Царствии Моем!» -
Сказал Христос и стал невидим,
А инок словно вновь ожил:
Его печаль Господь увидел
И слезы в радость преложил.
(1970-е годы)
Притчи
* * *
В начале небо создал Бог с землею,
Земля была безвидной и пустою,
Была покрыта бездна черной тьмою,
И Божий Дух носился над водою.
И Бог сказал: «Да будет свет!» —
И с тьмой смешался свет могучею волною.
Увидел Бог, что свет хорош собою,
И отделил от тьмы Он свет златой.
И дал Господь созданному названья,
И днем нарек Он света полыханье,
И ночью — тьмы безтрепетную тень,
Все стало так, как Мысль Его хотела,
И вечер был, и утро голубело,
И завершился первый мира день.
(1969 год)
* * *
И видел змий блаженство первозданных.
Его к ним зависть, словно пламя, жгла,
И он внушил и ложью, и обманом,
Запретный плод чтоб Ева сорвала.
И ел Адам, ему женою данный,
Тот плод познания добра и зла,
И, словно яд, с могучей властью бранной,
В безсмсртных смерть за дерзость их вошла.
Глядит Адам, с ним вместе видит Ева,
Что оба наги — и бегут в кусты
Закрыть листами стыд от наготы.
И в тот же день словами Божья гнева
Был заключен для падших райский сад,
И стал с тех пор удел их — смерть и ад.
(Август, 1969 год),
Вот видит Авраам — три Мужа на дороге;
Он просит Их зайти под тенью отдохнуть:
« Вам отроки мои водой омоют ноги
И, хлебом подкрепясь, Вы вновь пойдете в путь»
И на траву под дуб сошли Они с дороги, —
Он слугам повелел трапезу развернуть, —
Движения его величественно-строги,
Седая борода волной покрыла грудь.
Услышал он слова, что сын ему родится
От Сарры через год, хотя она стара. Почтенный лик его улыбкою светится, А Сарра, не стерпев, смеется у шатра.
Вдруг видит Авраам: Мужей серьезны лица. Он понял: будет так, когда придет пора!
(1969 год)
Притча о двух сыновьях
* * *
Под небом блаженным родимой земли
В обители отчей два сына росли.
Счастливо и весело мчались их годы,
Но меньшего сердце взалкало свободы.
И стал он просить у отца своего
Имения часть уделить для него.
Немедля, когда свою часть получил,
Ушел на чужбину и лихо запил.
С плохими друзьями на шумных пирушках
Он все промотал до последней полушки.
И, чтобы на хлеб не просить у людей,
Нанялся на поле пасти он свиней.
И с голоду рад был, от взоров тайком,
Наполнить утробу в корыте свином.
Придя же в себя, чуть живой и голодный,
Он вспомнил об отчих полях плодородных.
И так он помыслил: «Всему есть конец!
Простить меня может мой добрый отец».
Поднявшись, пошел он знакомой тропой,
Скорбя сокрушенной, усталой душой.
Как только поднялся на холм из оврага,
С порога отец увидал бедолагу.
И вышел навстречу, и к сыну припал,
И, радуясь, плача, его целовал.
И сын на колени упал пред отцом,
Родителю в ноги уткнувшись лицом:
«Я грешен, отец, пред тобою и небом,
Быть сыном твоим недостойно отребье,
Я денно и нощно крушусь о былом, —
Причисли к наемникам в доме твоем».
Тут слугам отец повеленье дает
И в дом обретенного сына ведет:
«Вы на ноги обувь и перстень несите
И лучшей одеждой его облеките,
Тельца заколите в сыновнюю честь,
И будем теперь веселиться и есть».
В то время дорогой с работы дневной
Другой его сын возвращался домой.
Услышал он в доме родном ликованье,
Застольные песни и арфы звучанье.
В недоумении стал на лугу
И знаками вызвал из дома слугу:
«Скажи мне, пока я на поле косил,
Какой это праздник отец учредил?» —
«Твой брат возвратился. — слуга отвечает,
И видишь, отец его пиром встречает».
И вышел родитель, и сына зовет,
Но старший разгневан и в дом не идет:
«Отец, я на поле и сеял, и жал,
И все повеленья твои исполнял,
Но мне и друзьям ты не дал и козленка,
А сыну-бродяге испек ты теленка!»
Отец отвечает: «Мой сын дорогой!
Всегда ты со мной и весь дом этот — твой.
Ты видишь, возносится жертвенный дым,
Твой брат возвратился из ада живым.
Услышал молитву Господь милосердный
И спас его душу от гибели смертной.
Садись веселиться за праздничный стол, —
Твой брат и мой сын пропадал и пришел!»
(1986 год)
Притча о богаче и Лазаре
Облекаясь в виссон и порфиру,
Жил богач во мраморном дворце,
Каждый день встречал он новым пиром,
Восседая в золотом венце.
У ворот дворца убогий Лазарь
Крохи с пира в шапку собирал,
Псы бездомные ему лизали язвы,
И собак, чем мог он, угощал.
Умер Лазарь на камнях меж хлама,
И от скорби горестной земли
Ангелы на лоно Авраама
С тихой песней душу отнесли.
А богач на шумном пире умер,
С торжеством он похоронен был,
И в аду, очнувшись от безумья,
К Аврааму слезно возопил:
«Смилуйся, отец мой Аврааме!
Не отринь из адской бездны крик,
Жжет меня негаснущее пламя,
Пусть мне Лазарь влажными перстами
Остудит пылающий язык!»
Отвечает Авраам из рая:
«Чадо, вспомни, что при жизни той,
Получил ты вся твоя благая,
Лазарь — злое, и теперь со мной.
А притом, меж адом и меж раем
Пропасть утверждена на пути, —
Мы не можем, если и желаем,
Вам помочь и пропасть перейти».
Но опять тот молит Авраама:
«У меня пять братьев на земле,
Пусть же Лазарь объяснит их драму,
Чтобы не гореть им в адской мгле!»
Отвечает Авраам со вздохом:
«Дети праха — не жильцы небес,
Коль они не верят и пророкам, —
Не поверят, хоть бы кто воскрес».
(1986 год)
Притча о десяти девах
* * *
Пять мудрых и пять неразумливых дев.
На брачную вечерю платья надев,
Светильники взяв. Жениха ожидали,
Но медлил Жених, и они задремали.
Вдруг в полночь раздался торжественный крик:
«Вставайте, грядет! уже рядом Жених!»
Светильники мудрых елеем горят,
И с песнею девы навстречу спешат,
Но гаснут светильники дев неразумных, —
Елея не взяли, гуляя бездумно,
Напрасно стараясь у мудрых занять,
Пошли к продающим елей покупать.
Вот с мудрыми входит Жених на порог,
И дверь закрывается в брачный чертог.
Пришли неразумные, но запоздали
И, горестно плача, в врата постучали.
От вечери брачной послышался Глас:
«Воистину, девы, не знаю Я вас!»
(Великий пост. 1986 год)
Притча о добром самарянине
* * *
Однажды сквозь лес, где разбойный притон,
Один человек проходил в Ерихон.
И был он разбойною шайкою встречен,
Раздет и ограблен и весь изувечен.
Священник дорогою тою же брел, —
К нему подошел, посмотрел и ушел.
Вот рядом с несчастным проехал левит, —
Испуганно смотрит и дале спешит.
Самарянин проезжал той дорогой,
Увидев, склонился, сердечно растроган.
На раны возлил он вино и елей,
Страдальца в гостиницу свез поскорей.
И денег владельцу гостиницы дал,
Чтоб гостя тот своего содержал.
А если затратиться больше придется, —
Владельцу отдаст он, лишь только вернется.
Так будь же и ты, добрый брат мой и сын,
Как тот сострадательный самарянин.
1986 год
* * *
Нищий слепец собирал подаянье,
Сидя под солнцем в дорожной пыли, —
Слышит толпы разговор, восклицанья:
Мимо какие-то странники шли.
Просит людей он: «Не вижу я света, —
Кто это рядом со мною идет?» —
«Это пророк, Иисус с Назарета!» —
Чей-то в толпе он услышал ответ.
Словно орлиный разносится клекот
В небе лазурном, набрав высоту:
«Сыне Давидов, помилуй калеку!» —
Нищий слепец возопил ко Христу.
Требуют властно идущие мимо:
«Эй ты, бродяга слепой, замолчи!»
Но, исцеления жаждой томимый,
Он еще громче все то же кричит.
Стал Иисус, — и слепой к Нему смело,
Сбросив одежду, волнуясь, спешит.
«Что ты желаешь, что б Я тебе сделал?»
«Чтобы прозрел я!» — слепец говорит.
Слышит: «Прозри! — Иисус отвечает, —
Ныне спасла тебя вера твоя».
Тотчас прозрев, он за Ним поспешает,
Господа радостно благодаря.
(Великий пост. 1986 год)
Притча о мытаре и фарисее
* * *
В древнем храме, почти у амвона,
В светлой ризе стоял фарисей,
Представитель властей и закона,
И молился в молитве своей:
«Боже! Я Тебе так благодарен,
Что я лучше, чем прочий народ.
Этот храм мною щедро одарен,
Мне повсюду и честь, и почет.
Я пощусь по два раза в неделю,
Я не стану ни грабить, ни красть,
Я не этот мытарь на коленях
И не числюсь в прелюбодеях, —
Я попрал эту низкую страсть...»
А мытарь там, вдали, у притвора,
Ударял себя горестно в грудь
В стороне от излишнего взора,
Не решаясь на небо взглянуть.
Плакал тихо молитвой сердечною:
«Боже! Милостив буди мне, грешному!
И его сокрушенные слезы
Принял Бог, несмотря на грехи,
Фарисея же гордостный возглас
Не поднялся на небо с земли.
(1985 год)
Исцеление гадаринского бесноватого
* * *
Когда Он из лодки на берег сошел,
К ногам Его пал бесноватый,
Что в склепах могильных жилище обрел
И цепи крушил многократно.
И вот, не боявшийся зноя пустынь,
Вскричал одержимый бесами:
«Не мучь меня, Бога Всевышнего Сын,
Ты жжешь меня словом, как пламя.
Веленье Твое — непреложный закон,
Избавь нас от пропасти ада,
Нас много, и имя мое — легион,
Пошли нас в свиней этих стадо!»
А свиньи паслись у горы на лугу,
Бродя под навесом прохладным,
И лишь Он отдал это стадо врагу.
Как бросилось в озеро стадо.
Пришедшие видели въявь, не во сне,
Что житель могильного склепа
Одет, не беснуется, в здравом уме, —
И ужас объял их и трепет.
Но в душах людей этих вилась корысть
И страх за земные владенья,
И стали у Господа слезно просить,
Чтоб Он не входил в их селенья.
Покинув их, к лодке, качавшейся близ,
Пошел Он, являя смиренье,
Велев исцеленному: «В дом свой вернись,
Скажи о своем исцеленьи».
(1986 год)
|
