|
Труд №069 за 20.04.2005
ПОБЕДА-60
ФРОНТ НАЧИНАЛСЯ ЗА ОКОЛИЦЕЙ
НА ПАШНЕ В ВОЙНУ БЫЛО НЕ ЛЕГЧЕ, ЧЕМ В ОКОПЕ
С начала войны хлеборобные Украина, Белоруссия и часть Черноземья оказались "под немцем". Вся тяжесть обеспечения армии продовольствием легла на колхозы Центральной России, Сибири и Средней Азии. Как это было, расскажу на примере моей родной деревни Горка.
Перед войной у нас было 15 домов. 17 мужиков ушли на фронт, а с ними 9 лошадей. Осталось 19 баб, 4 старика, 11 подростков, 9 детей и 3 забракованные лошади. Я помню их по именам: Венера, Звездочка и Орлик.
36 гектаров посевных площадей на 19 женщин, 11 подростков и 9 детей. Да, именно детей. Все четыре года войны дети не играли в лапту и городки. Их маленькие ручки осваивали другие "игры".
Сенокос 41-го впервые без мужиков. Перед каждой колхозницей загон сочной густой росной травы. Звенят косы. Впервые вышли на сенокос подростки и дети. Они граблями ворошили сено для просушки. Их безжалостно кусали оводы, слепни, мухи, но дети не плакали. Они расчесывали до крови руки, ноги от укусов и молчали, ведь война.
Лето 41-го было жаркое. Скошенная трава высыхала за день. А вечером колхозницы и подростки сгребали сено в копны, потом сметывали в стога. Это только со стороны смотреть красиво, как сметывают сено. Обычно в стогу бывает 40 пудов. Все эти 40 пудов подняты руками русской бабы. Чтобы зимой прокормить колхозных телят, коров, лошадей, надо было накосить 160-180 стогов. Это 6800 пудов.
С сенокосом управились к августу. А в августе, словно море, зашумела золотым спелым колосом королева северных полей - рожь!
Началась жатва. Техники нет. Серп и ручная коса - самые главные и надежные орудия колхозниц военного времени.
За неделю сжали рожь. На подходе яровые: ячмень, овес. Да и клевер пора косить. Вместе с рожью почти одновременно поспевал лен - царь северных полей. Отдыхать было некогда, спали по три часа в сутки.
Осенью в деревни нашего Пречистенского района прибыло стадо истощенных смоленских коров, которых удалось смоленским колхозницам спасти от угона в Германию. Несколько коров поступили на скотный двор и моей деревни Горка. Мы, дети, полюбили смоленских буренок, ломали ветки можжевельника, настоем и отваром которого лечили от болезней и ран измученных коровушек. На ферме все четыре года войны работала дояркой красивая молодая женщина Киселева Анна. До войны она была первой модницей и щеголихой в колхозе. Но это было и осталось в довоенной жизни. А сейчас, в войну, в рабочей одежде она изо дня в день трудилась на скотном дворе. Любовь и ласка Аннушки сделали вскоре смоленских буренок дойными.
А еще отчетливо помню, что все четыре года войны мы, дети, мечтали о маленьком кусочке ржаного хлебушка. Нынешнее поколение вряд ли поверит нам, что мы ходили по хлебным полям, убирали, сушили, молотили рожь, радовались высоким урожаям, но ни одного зернышка никто не посмел съесть.
В деревне на скотном дворе были коровы, телята, овцы и три лошади. За годы войны нам не знакомо было слово "падеж" скота. Колхозные бабы скорее бы сами пали, чем допустили бы падеж хоть одной буренки. Из райкома была директива в колхоз - поголовье не сокращать! Тогда, в 40-х годах, ведь не было синтетических изделий: обувь, одежда делались из натуральных тканей и кожи. Из шерсти овец солдатам валяли (катали) валенки, из овечьих шкур шили теплые полушубки. Шерсть шла на шинельное сукно. Из шкур телят точали сапоги. Ну а Его Величество Лен шел на ткань, из которой шили самые прочные в мире гимнастерки. Кстати, советские гимнастерки были и самые красивые по форме. Так что наши колхозы военного времени полностью одевали и кормили армию.
Помню один случай, произошедший с Головяшкиной Марией. Поехала она на лошади за сеном к дальним стогам. Навьючила огромный воз, села наверх и поехала. Попали колеса в колею, телега набок, а женщина слетела с воза. Сильно ушиблась, долго лежала, не могла встать. Но помощи ждать неоткуда, одна в лесу. Преодолевая боль, встала, распрягла лошадь. Сама подняла телегу, вытащила из колеи, запрягла лошадь и заново стала кидать сено в телегу. И только поздно вечером добралась до скотного двора. С болью в ноге, а на работу ходила ежедневно. Война! Этим все сказано.
Самой трудной для колхозных баб была весна 1942 года. Из райкома указ: посевы не сокращать! Как справиться? 36 гектаров площадей. Лошадей - всего три, техники нет и ни одного здорового мужика! Наши старики-инвалиды подготовили и привели в порядок за зиму немудреный старый инвентарь: плуги, бороны, сеялки.
Председатель колхоза Александр Колпаков сразу понял, что придется для пахоты задействовать коров. Как жаль было наших буренок, ведь они все были дойные, многие стельные. Бабы все в рев, где это видано на Руси, чтобы на коровах пахать? Помню, доярки Нюра Киселева и Дуня Кашпирева с гневом бросили председателю жесткие слова, что они скорее сами впрягутся в плуги, чем допустят пахоту на коровах. Однако первую военную посевную пришлось-таки частично пахать и на коровах. Война ведь!
Еще осталась в памяти детства картина сырой осени 1943 года. Два овина и рига не справлялись с сушкой ржи, ячменя, овса. Что делать? Недосушенное зерно на элеваторы свозить нельзя, оно сгорит. И наш председатель принял решение развезти его по домам колхозниц, досушить россыпью на русских печках. И опять же никто и горсти не украл.
В нашей стране до войны и после войны был закон об охране труда, который предусматривал подъем тяжести для женщин не более 20 килограммов. Но война сметала все правила и законы. Мешки с зерном весили 50 килограммов каждый. Бедные колхозницы, сгибаясь до земли, грузили эти мешки на телеги и отвозили на заготовительные пункты в район.
А зимой бабы трудились в лесу. Для колхоза был дан план по заготовке древесины для нужд фронта. Измученные, полуголодные колхозницы вручную валили лес, а затем его распиливали, грузили на сани и лошадьми вывозили на районную железнодорожную станцию Пречистое.
А в деревню шли похоронки. Из 17 мужиков, ушедших защищать Родину, домой вернулись шестеро. Так что и после войны нашим бабам работенки не поубавилось.
За свои 70 лет я видела много монументов Славы не только воинам, но и танкам, "катюшам", истребителям, даже лошадям и собакам. Однако я нигде не встречала монумента российским бабам, которые кормили и одевали нашу армию в годы Великой Отечественной войны. Это несправедливо.
Если бы не трудовой подвиг простых колхозниц, кормили бы мы сегодня не свою армию, а чужую. В этом подвиге сияют имена девятнадцати жительниц моей деревни Горка. Вот они: Анисимова Прасковья, Бозгарева Полина, Головяшкина Таисия, Головяшкина Мария, Заломаева Мария, Кашпирева Евдокия, Головяшкина Екатерина, Колпакова Евгения, Киселева Анна, Красавина Мария, Красавина Александра, Наместникова Мария, Климова Александра, Пуховская Александра, Суетина Аграфена, Чечнева Елена, Чечнева Анна, Шарапова Анна, Красавина Клавдия.
Ярославцева Ольга.
д. Горка Ярославской области.
_________________
"Посылай свой хлеб по водам, Ибо спустя много дней ты его найдешь…" Екклесиаст (11:1)
|
