|
"Мир избранных"
(интервью с Варнавой, архимандритом)
В преддверии Рождества наш специальный корреспондент Инна Седова побывала в Санаксарском Рождество-Богородичном монастыре.
Бухгалтерию здесь ведет сам настоятель - архимандрит Варнава. Он охотно поделился особенностями учета в обители.
От затерявшейся в мордовских лесах железнодорожной станции до Санаксарского монастыря - 110 километров. Вдоль дороги к обители - высокий забор с колючей проволокой, смотровые вышки и фонари знаменитых потьманских лагерей.
По приезде в монастырь нас поселили в небольшой гостинице для паломников. На двери - номер и строчка молитвы. Немного отдохнув с дороги, мы отправились на встречу с отцом Варнавой.
Дом настоятеля поразил обилием цветов. Среди листьев растений - клетка с попугаем, который, ничуть не смущаясь гостей, что-то весело распевал. Настоятель вышел нам навстречу. Это оказался мужчина среднего роста, с окладистой бородой, в рясе. Не дожидаясь вопросов, он тут же заговорил о налогах.
- Налоги худо-бедно в России платятся, а вот куда они идут - совершенно непонятно. Пенсии - просто слезы, о бесплатном образовании и медицинском обслуживании давно забыли, дороги - в плачевном состоянии.
- Тем не менее монастырь как юридическое лицо вынужден платить налоги.
- Куда деваться, платим. Конечно, мы отдаем государству меньше, чем фирмы, хотя, например, на Западе церкви от налогов освобождены полностью. У нас, к сожалению, таких льгот нет и в ближайшее время, по всей видимости, не будет.
Мало того, законодатели придумали новые правила, по которым нужно платить налог на имущество. По статье 381 Налогового кодекса этим налогом не облагается только то имущество монастырей, которое используется в сугубо религиозных целях: храмы, часовни, иконы, церковная утварь и т.д. За все остальное имущество, в том числе за гостиницы для паломников, автотранспорт, компьютерную технику, мы должны платить.
Этот закон сильно бьет по монастырям. Получается, что производство - например столярный, механический цеха - будет нам очень дорого обходиться. Между тем эти цеха нужны, чтобы отреставрировать монастырь, который забрали из церковного ведения в годы репрессий и вернули совсем недавно в полуразрушенном состоянии.
- Неужели бухучет в монастыре полностью ведет настоятель?
- В первое время я сам печатал платежки, возил их в банк, писал отчеты для налоговиков.
Сейчас бухучет в монастыре ведет один из моих помощников - казначей. Но он занялся этим совсем недавно. У него пока нет опыта, поэтому я контролирую все бухгалтерские дела.
- В монастыре немало основных средств. Понятно, как учитывают здания или, скажем, машины. А, к примеру, иконы - это тоже основные средства?
- Мы не относим иконы к основным средствам. Иконы - важная составляющая жизни церкви. Нельзя все переводить на специфический язык. Для нас это святыня - и ставить ее в разряд основных средств язык не поворачивается.
- Но ведь есть очень дорогие иконы. Как вы их учитываете?
- Дорогие иконы фотографируют, делают несколько экземпляров карточек. Такая фотография должна быть и в монастыре, и в высшем епархиальном управлении. В бухгалтерском учете иконы не отражают.
- Налоговая вас не проверяет?
- Как же, были проверки. Не так давно налоговики проверяли, насколько честно делится с государством наше фермерское хозяйство. Чиновники нашли какие-то недочеты в работе, но в целом все хорошо.
- Чтобы было "все хорошо", надо знать тонкости учета и налогообложения. У вас или у вашего казначея есть экономическое образование?
- Экономического образования нет ни у меня, ни у казначея. Дело в том, что монастыри не формируются по профессиональному признаку. Но мы консультируемся со специалистами в этой области: с налоговиками, банковскими служащими. Они нам объясняют, как оформить тот или иной документ, какую отчетность представить.
Бухучет - это огромный труд. Многие люди боятся цифр, бумаг и не справляются с поставленными задачами. Бывает, мои помощники приносят мне на подпись документы, а в них откровенные ошибки. Надо, к примеру, заплатить тысячу рублей, а мне приносят платежку на 4-5 тысяч. Спрашиваю: "Что же вы творите?" А они в ответ: "Ой, батюшка, ошиблись".
Так что я в этом отношении страдающая сторона, мне, конечно, не хватает профессионального бухгалтера.
- У вас есть наемные рабочие?
- Да. В монастыре работают порядка 150 рабочих, мы их называем - "трудники".
- Налоги с заработной платы большие платите?
- Поскольку мы находимся в провинции, то и зарплаты у нас не такие, как в столице. Мы платим не облагаемый подоходным налогом минимум, а в Пенсионный фонд - по полной программе.
- Но это же очень маленькая зарплата...
- Согласен. Но мы стараемся каким-то образом компенсировать небольшую зарплату, поэтому коллектив у нас постоянный. Люди не бегут из монастыря.
Мы оказываем нашим рабочим всяческое содействие. У нас же есть сельскохозяйственное производство. А поскольку люди живут в сельской местности, то и сено, и зерно, которые они получают за свой труд, для них большое подспорье.
- А монахи также числятся как наемные рабочие?
- Что вы! Монахи - жители монастыря, они зарплату не получают. Это одна из трех составляющих монашеских обетов: безбрачие, нестяжательство (стяжательство - грех накопительства - прим. ред.) и послушание. Нельзя говорить о нестяжательстве и в то же время получать зарплату.
- Если случится, что монах пересмотрит свои жизненные ценности и решит уйти из монастыря, причем в пожилом возрасте, он же сможет рассчитывать только на социальную пенсию...
- В таком случае это его проблемы. Он давал обещание перед святым алтарем, что пребудет в монастыре до смерти. В монастырях если и дают денежное содержание, то только на зубные щетки и пасту.
- Расскажите подробнее про ваше производство. Мне говорили, вы печете изумительный хлеб, делаете пряники, сухари.
- Наше хлебобулочное производство, к сожалению, небольшое. Мы хотим расширить его, но у нас пока нет на это денег.
А секрет необыкновенного вкуса нашей продукции прост. Как-то человек, посетивший наш монастырь, спросил: "Почему у вас такие вкусные и сладкие сухари и пряники?" Один из наших монахов ему ответил: "Просто муку и сахар мы кладем по нормам".
- По госстандартам?
- Верно. Кроме того, мы следим за качеством нашей продукции, она проходит жесткий контроль. Поэтому наши пряники и сухари пользуются большим спросом на ярмарках. Заявок на нашу продукцию много больше, чем мы можем произвести.
Однако основной упор мы делаем не на хлебобулочное, а на деревообрабатывающее производство. Сейчас мы занимаемся установкой новых пилорам, мощных станков. Берем в аренду десять тысяч гектаров леса. Документы на аренду уже находятся в стадии подготовки.
Также у нас есть мастерские, в которых мы ремонтируем машины, тракторы, станки. Есть в монастыре и сварочное подразделение. Так что мы не ходим и не просим добрых дядь помочь нам с ремонтом - все делаем сами.
- Наверное, платите большой налог на автотранспорт?
- Немаленький. У нас порядка 50 единиц техники.
- Чем вы еще зарабатываете, кроме производства?
- Монастырь выполняет свои прямые обязанности - обеспечивает всем необходимым приезжающих в монастырь паломников. В нашей лавке много духовной литературы, есть видеокассеты, иконы, свечи и прочие церковные атрибуты. Деньги, полученные от реализации этих товаров, не облагаются налогом на прибыль.
Кстати, производством свечей, ладана, церковного угля мы занимаемся сами. Многие монастыри стараются брать для своих нужд именно нашу продукцию, так как она очень хорошего качества.
- Паломники жертвуют на монастырь?
- Не скажу, что много, но жертвуют. Мы по большей части общаемся с простым народом, на роскошных джипах к нам не приезжают, чему я отчасти рад. Доводилось немного общаться с так называемыми "новыми русскими"...
Мне гораздо приятнее, когда паломники приезжают на автобусах. Это небогатые люди, многие из них уже в возрасте, живут на пенсию.
- Много паломников приезжает?
- Летом бывает по десять автобусов в день. Порядка 400 человек.
- Как вы сами попали в монастырь?
- Я окончил московскую духовную семинарию, затем академию. Пострижен был в Троице-Сергиевой лавре, там же был посвящен в сан священника. Работал над восстановлением Оптиной пустыни, затем был Данилов монастырь, а уж оттуда в 1991 году приехал в Мордовию, восстанавливать Санаксарский монастырь.
- Вы родом из Мордовии?
- Нет, я родился в Волгоградской области в семье сельских интеллигентов, мама была преподавателем, папа - ветеринаром.
- Вы выбрали необычный жизненный путь, особенно для того, советского времени...
- Мама была верующей. Хотя в семье нас было семеро детей, в священнослужители пошел только я.
- А остальные ваши братья и сестры?
- У меня три брата и три сестры. У всех семьи. Мои близкие - верующие, но никто из них не имеет священного сана. В этом должна быть некая избранность. Надо любить свое дело, только тогда оно будет получаться. Даже составление отчетности может быть в радость.
Кстати, мы отчитываемся не только перед налоговиками. Ежегодно составляем отчеты для архиепископа. Пишем, что сделали за год, сколько заработали, сколько потратили, что планируем сделать в будущем году. Планы у нас большие, пойдемте, я покажу вам все на месте.
По дороге к слесарно-механическому цеху к настоятелю подошел мужчина, попросил написать ему справку о заработной плате. Мой спутник попросил подойти его попозже. "Мы осторожно относимся к выдаче всевозможных справок, - объяснил мне батюшка. - Сейчас чиновники очень благожелательно смотрят на то, что человек работает в монастыре, и некоторые этим пользуются, выпрашивают всевозможные поблажки".
Настоятель показал мне машины, станки. По всему было видно - хозяйство в монастыре крепкое.
- Как вы сами считаете, у вас богатый монастырь?
- Когда мы станем богатыми, первым делом поставим забор, - улыбнулся мне настоятель. - Сами видите: техника практически в чистом поле стоит, в любой момент могут все разворовать. Мы хотим производство вывести за стены монастыря, а здесь все засадить деревьями, кустарниками, цветами. Красота будет!
И. Седова,
корреспондент
"Расчет", N 1, январь 2004 г.
|
. А исходную ссылочку не подскажете, что это за издание такое - "Расчёт"? Мне попадался как-то журнал для приходских казначеев "Приход". А "Расчёт" - это тоже такое специализированное издание?