|
Лариса Рубальская:
В свои тридцать лет я все еще была одинокой, незамужней. Со временем желание выйти замуж превратилось для меня в навязчивую идею. Я изобретала разные спсобы и придумывала всевозможные маршруты, где потенциально возможно было встретить спутника жизни. Ну точно как героиня Ирины Муравьевой "Москва слезам не верит"! Но поиски мои каждый раз заканчивались неудачей. Тогда я обратилась к подругам с просьбой подыскать мне какого-нибудь холостяка.
И мои отзывчивые подруги добросовестно искали. Занятие оказалось не из легких. Я почти отчаялась, когда вдруг в моем доме раздался долгожданный звонок... "Лариска! Нашла-а-а!!! Стоматолог. Холостой. Очень приличный человек", - радостно кричала в трубку одна из моих подруг. "Стоматологи - не духовные люди, - тихо отозвалась я, мне бы поэта или писателя! Я же собираюсь с ним по театрам ходить, о прочитанных книгах рассуждать! О чем мне говорить со стоматологом? О челюстях?!"
Подруга моя расстроилась, конечно, но все-таки настояла на том, чтобы я хотя бы встретилась с Давидом. Первое наше свидание, к сожалению, оказалось неудачным. Давид мне очень не понравился. Похоже, я ему тоже. Мы много выпили в тот вечер, говорить было не о чем, и, обменявшись координатами, мы распрощались. Наступило лето. Вместе с друзьями я уехала отдыхать в Сухуми. Меня окружали три супружеские пары. По вечерам мы обязательно ходили куда-нибудь развлекаться. Домой возвращались обычно под утро.
Друзья шли парами, в обнимку, а я плелась за ними одна одинешенька. И до тог мне однажды стало жалко себя, что я решила послать о себе весточку Давиду. Нарисовала на открытке шесть фигурок по парам, а седьмую отдельно, я написала: "Приезжай!" И через пару дней Давид примчался! Из Сухуми мы вернулись вместе. Роман наш продолжался. Я с трепетом ждала, когда же Давид предложит мне руку и сердце. Но наступила осень, а Давид все молчал.
Я не хотела его терять и стала изобретать способы, как удержать возле себя. Купив однажды две пары лыж, чтобы и зимой у нас был повод встречаться, я пришла к нему домой и торжественно вручила свой подарок. Давид внимательно посмотрел на лыжи и сказал: "Скоро зима, мы что с тобой будем по холоду болтаться? Давай поженимся!" Мне было тридцать лет, Давиду - тридцать шесть. Вспоминает Давид: Я нисколько не покривлю душой, сказав, что иногда успехам Ларисы больше радуюсь, чем она сама.
Я посвятил ей всего себя! И сделал это с удовольствием, поскольку убежден, что таланливым людям необходимо помогать. Мне приятно сознавать, что моя жена не только порядочная, умная, красивая, но еще и необыкновенно талантливая женщина. Иногда мы ссоримся, не без этого. Мы же живые люди! Но тем не менее я принимаю в ней все, а она все принимает во мне. Я не ищу другой жизни. Я слишком долго ждал свою кроткую, покладистую, любимую женщину...
Взято из книги Оксаны Пушкиной "Азбука Любви"
|
