ОТ ЛЮБВИ ДО НЕНАВИСТИ – ОДИН ШАГ?
Семья начинается с любви. Но проходит немного времени – и супруги произносят страшные слова: «Я его (ее) ненавижу!».
-В чем дело? Что происходит? – спрашиваю священника Сергия Резникова из Успенского храма Подмосковного Красногорска.
-То, что семья начинается с любви, не совсем точно, - говорит отец Сергий. - Скорее с влюбленности. Есть такая поговорка: «Жили, жили – и дожили до любви». Любовь в браке – совсем иное чувство, чем влюбленность.
Влюбленность основана на физическом и душевном приятии человека. На тяге друг к другу. Но, к сожалению, она держится в среднем до полугода. Дальше, если нет любви, по-настоящему духовного соединения людей, все это постепенно исчезает, тает.
Например, Клайв С. Льюис сравнил влюбленность с искрой зажигания в автомобиле. Но это еще не работа мотора.
Именно христианский брак соединяет мужчину и женщину «в одно тело, в одну душу». Любовь становится жертвенной. А то, чем сейчас живет молодежь, это, в основном, получение удовольствия. И когда исчезает влюбленность, начинается ненависть: «Ты мне мешаешь жить моей жизнью!».
Заметьте, общей жизни – нет. Хотя это теперь и называют «гражданским браком». Но «гражданский» - значит скрепленный государством, зарегистрированный в ЗАГСе.
-И он признается Церковью?
-Конечно! Некоторые священники ошибочно считают что невенчаный брак – блуд. Но это не так. Патриарх, Священный Синод не раз давали разъяснения на эту тему. Начало брака положено, есть взаимные обязательства. Это, правда, можно сравнить с незрелым яблоком. А церковный, вечный брак – уже дозрелое яблочко. И то, может быть, формально дозрелое, а внутри – еще нет. Люди венчаются с разным пониманием этого Таинства.
-И все-таки из пословицы слова не выкинешь: «От любви до ненависти – один шаг».
-Там, где была страстная привязанность, все легко распадается. А вот с христианской любовью – по-другому. Там люди готовы терпеть немощи, слабости, болезни, обстоятельства, которые мешают браку. Совместно преодолевать их.
Один мой знакомый три года самоотверженно ухаживал за женой, больной рассеянным склерозом. Она не могла двигаться, не вставала с постели. И все-таки встала, жизнь вошла в полноту.
-Лев Николаевич Толстой писал примерно так: чем больше зла мы причиняем человеку, тем больше его не любим.
-Это мысль похожа на ту, что высказал Льюис. Я уже второй раз его вспоминаю. У Льюиса есть замечательные статьи о любви и браке, с очень тонкими наблюдениями. Так вот, он тоже говорит: для того, чтобы любить человека, не надо рассуждать на эту тему (особенно это касается врагов). Не надо думать, почему я его не люблю. Нужно просто начинать любить.
-Ничего себе! Нет ничего труднее.
-Безусловно. Но человека, которому оказываешь такого рода добро, действительно любишь все больше и больше. Стоит нам кому-то сделать зло – и ненависть может увеличиться. Тут есть духовная зависимость. Так что я в каком-то смысле согласен с Толстым.
-Часто ненависть как бы переходит по наследству. Дети вырастают – и начинают ненавидеть родителей. Это происходит, когда они в семье не видели любви?
-Да, и по этой причине тоже. Лучшее воспитание – примером. Если родители ругаются, говорят одно, а делают другое, между собою живут, как кошка и собака, то начинаются детские комплексы. Любви недостает – и ребенок, как правило, вырастает волчонком.
Во-вторых, у психологов есть такое наблюдение: когда детям исполняется 13-15 лет, отношения в семье осложняются. Раньше ребенок держался за руку отца и матери, а тут начинается отторжение.
У животных тоже наблюдается похожий тип поведения. Но там, когда детеныш достигает юношеского возраста, родители выталкивают его из семьи, своей заботы. Он начинает сам охотиться, защищаться. Учится ориентироваться в жизни – во всех ее проявлениях.
У человека чаще всего происходит наоборот: родители стараются как можно дольше удержать сына или дочь при себе. Учат их слушаться, а не принимать самостоятельные решения. Это далеко не всегда правильно. Слушаться надо – до какого-то возраста. А дальше в верующей семье это переходит в послушание Богу.
-А в неверующей?
-В верное принятие решений, разбор обстоятельств. Человек должен уметь жить. Но когда нет правильных отношений и, тем более, когда родители стараются удерживать детей, начинается агрессивный протест.
-Вплоть до ненависти?
-Да. И получается такая вещь: подросток утверждает свою самостоятельность тем, что поступает так же, как другие. Например, одна женщина была уверена, что ее сын – особенно злой, отличается от других детей. Она недоумевала, откуда такая злоба, пока не увидела в троллейбусе, как ведет себя компания ребят его возраста. Они хвалились друг перед другом, как «приложили своих предков», гордились этим.
И женщина стала спокойнее относиться к осложнениям в отношениях – как к болезням роста. Часто бывает так, что подростки «перебаливают» - и потом эта ненависть уходит.
-А что приходит?
-Постепенно появляется понимание. Все мы – как блудные дети. Нахлебаемся в своей самостоятельности, наделаем ошибок и только потом увидим опору в семье. Конечно, если найдем там любовь, понимание (не оправдание своих грехов, а любовные отношения: мать беспокоит то, что сын грешит, но она не перестает его любить). И опора эта нужна для того, чтобы исправлять жизнь.
В третьих, родители довольно редко строят правильные отношения с детьми, со злобой наказывают их. Наказывать можно очень строго, но не надо сразу прибегать к крайностям. Самое главное – неотвратимость наказания, а не его сила.
Когда ребенок видит, что его наказывают со злостью, это вызывает в ответ в десять раз больше злобы. Мы не достигаем положительного результата, а просто учим его плохим вещам.
-И ненависти к себе – в будущем?
-Совершенно верно. Ненависть является крайней формой выражения зла. Есть известное богословское положение: зло сущности не имеет, это отрицание добра. И ненависть – отрицание любви. Ей невозможно дать определение, если не знать, что такое любовь.
Но определить, что такое ненависть, обязательно надо, чтобы разбираться в себе: откуда это, угодно ли оно Богу? Помогает мне в жизни – или только увеличивает зло?
Ненависть приводит к полному разделению, распадению целого на молекулы, атомы. Получается, что каждый человек живет сам по себе и объединяется только против кого-то.
-Помните крылатое выражение: «Против кого дружите?»?
-Это не только зыбкое объединение, но и основанное на самых отрицательных моментах. Оно потом легко переходит в ненависть друг к другу.
А святые могли преодолеть черту, до которой нам далеко, как до неба. Есть такая книжка «Откровенные рассказы странника своему духовному отцу», очень популярная в конце 19 – начале 20 века. Там приводится высказывание, кажется, Марка Подвижника: когда любовь к Богу, нашему Создателю, Отцу всех, переполняет сердце, то человек уже готов принять «в свою утробу» любого – доброго и злого, иудея и эллина, потому что в каждом видит образ Божий.
-И в убийцах?
-Христианство – религия максимализма. Нельзя ненавидеть никого – без всякого исключения. И любить надо всех – тоже без исключения. Но это не значит, что надо оправдывать грех. Любить грешника – значит желать ему добра.
-Тут тонкая разница.
-Но существенная. Я люблю тебя не потому, что ты плохой, а потому что хочу, чтобы стал хорошим. И только так можно помочь человеку.
Один князь в эмиграции сказал на паперти нищему: «Брат, мне нечего тебе подать, я сам в таком же положении». А тот ему ответил: «Ты оказал мне милость не деньгами, а тем, что назвал братом».
-Похожая история описана Тургеневым в «Нищем».
-Особенно важно назвать братом того человека, который против тебя грешит. Очень ценно видеть единство людей в Боге.
Некоторые думают, что единство – это некое нивелирование. Но на самом деле гораздо больше одинаковости и нивелирования среди неверующих людей. Наша падшая природа культивирует индивидуальность.
-А христианство – личность.
-И она по-настоящему может развиться только в Боге. Какое колоссальное различие в характерах святых! Например, Александра Невского и Сергия Радонежского. А мы одинаковы в своей злобе и ненависти.
Однажды у нас на приходе был разговор со старушкой, у которой убили сына. Скорее всего, по ненависти к нему. Но она нашла в себе силы простить убийц. Эта такая высота и глубина христианского понимания жизни!
Преподобномученица великая княгиня Елисавета тоже простила убийцу мужа, принесла ему Евангелие. Повела себя как сестра.
-Но ему-то это не помогло!
-Зато она поступила правильно. Хотя это сложно сделать, и не многим дано. Всю жизнь, возможно, придется прощать.
Господь умер в жесточайших мучениях за людей – всех абсолютно. Он говорил: «Прости им, Отче, ибо не ведают, что творят». Вот образец для нас.
-Человек меня ненавидит. Разговаривать с ним бесполезно: он в больном состоянии. Что делать?
-Молиться: «Ненавидящих и обидящих нас прости, Господи Человеколюбче, и благотворящим благо сотвори!». А апостол Павел говорит, что обидчики являются благотворящими для нас.
-Почему?
-Потому что они – тот инструмент в руках Божиих, благодаря которому нам делается полезная хирургическая операция.
Церковь дает нам замечательные примеры молитвы. Надо просить, чтобы Господь помог человеку ненависть превратить в любовь, Сам бы его наставил, укрепил, дал веру – и нас помиловал.
Важно, как я уже сказал, любить другого и желать ему добра. А добро – это перемена к лучшему.
И если кто-то нас ненавидит, то этому человеку постарайтесь ничего не отвечать, пока не схлынет горячая волна. Относиться к нему так ровно, как будто ничего не произошло. А потом постараться ответить ненавязчиво – с любовью, не побоюсь этого слова (улыбается).
-Но чаще всего мы на ненависть отвечаем ненавистью.
-Да, и ничего хорошего в этом нет. Есть же в Евангелии слова о том, что нельзя отвечать злом на зло. Сатане только этого и надо – спустить нас с христианской высоты на уровень помойки.
Нам все время посылаются уроки. Кто-то нас задевает, действует на самолюбие, тщеславие, обижает, клевещет. Без этих уроков невозможно что-либо в себе понять и изменить.
Вспоминается рассказ про монаха, который все время молился: «Господи, научи меня не раздражаться!». А раздражение – уже начало ненависти. Ему Господь говорит: «Хорошо!». Этот монах шел по дороге, увидел другого монаха, на которого никогда в жизни не обижался, а тут почему-то рассердился. Произошло падение, и он в отчаянии взмолился: «Господи, Ты же обещал научить меня незлобию!». Господь ответил: «Вот Я и учу».
Как научишься, если нет духовной тренировки? Если ты готов упасть от горошины на дороге? На Страшном суде мы ответим не за то, как был не прав другой человек, а за самих себя. И нечего перекладывать вину на других: «Он так себя ведет, поэтому и я так!».
-Ненависть может быть угодна Богу?
-Конечно. Само понятие «ненависти» не отрицается христианством. Важен вектор, направленность этого чувства. Надо ненавидеть грех – особенно в себе. И любить грешника.
Живой пример – апостол Павел. Он ненавидел христиан, а потом переменился настолько, что стал великим учителем. А ненависть к греху, я думаю, у него осталась.
Еще некоторые говорят, что из Евангелия вроде бы видно, что Христос ненавидел фарисеев. Нет, Он ненавидел фарисейство. Господь любил всех людей, и Ему больно было, что фарисеи так неисправимы.
-Вы сказали, что влюбленность может перейти в ненависть. А настоящая любовь, получается, в ненависть не переходит?
-Да, это так. Правда, на практике настоящая любовь не часто встречается. Это глубокое внутреннее единство в Боге. Образ соединения Бога и Церкви.
Трудно представить себе, чтобы Христос кого-то ненавидел. Или Богородица. Или преподобные Серафим Саровский, Силуан Афонский... Этого просто не могло быть. Им дана любовь в особой полноте.
http://www.spring-life.ru/gazeta.htm
