|
Как мы совершали паломничество
«Счастье для всех, даром,
и пусть никто не уйдет обиженный!»
(А.и Б. Стругацкие)
Каждый год в начале мая в нашем приходе стало традицией совершать паломнические поездки в Трифонов Печенгский мужской монастырь. И вот, 10-го мая мы очередной раз собрались поклониться святым местам.
Погода нынче к нам была не слишком-то благосклонной: серо-клочкастое небо, заряды колючего снега… но ничто природное не могло омрачить благодатного расположения духа собравшихся к автобусу прихожан!
…Серая полоска дороги, белые просторы тундры, контрольно-пропускной пункт и вот они – деревянные кресты над монастырской церквушкой и маленькая звонница у ворот.
На Литургию мы опоздали и присоединились к монашескому молению несколько позже, к пению первого антифона. Я каждый раз поражалась: в монастырской церквушке развернуться негде, а, тем не менее, туда неведомым образом умудряются втиснуться все наши паломники! По истине чудны дела Твои, Господи!
Закончилась служба и прихожане начали толпиться у чана со святой водой, спрашивая друг у друга: «Не найдется бутылочки?» и сильно расстраивались, когда бутылочки не находилось. «Так у нас ведь в храме батюшка регулярно воду освящает!» - «Ага! Так тут же – монастырская!» - вероятно, «святее»…
Мы с моей подружкой-тезкой Светкой вышли на монастырский дворик. В прошлом году игумен Аристарх нам рассказал удивительную историю о плите, лежащей возле стены церкви, на которой, как говорят, были усечены головы 116 монахов. И с тех пор, якобы, плита стала славиться чудесными исцелениями, происходящими на ней. «Нужно, - говорил батюшка Аристарх, - разуться и встать ногами на плиту…». В тот раз мы как-то не сподобились… То ли неудобно было, то ли еще не сообразили от чего исцеляться будем. Но в этот раз, исполненные веры, мы с подружкой, приложившись к гранитной святыне, живо разулись и встали на плиту. Плита действительно показалась теплой… «116 мученников-монахов, молите Бога о нас!»…
«Вы что делаете?» - я первая услышала смиренный и тихий голос над нами (раба Божия Фотиния, в нахлынувшей благодати, еще продолжала ползать по плите, - список ее желаний, вероятно, не ограничивался одними просьбами исцеления, а я, хоть еще и стояла на четвереньках, но подняла голову) и увидела недоуменное выражение лица монаха. – «Поклоняемся святому месту, исцеляемся, - попыталась я объяснить нелепый вид ползающих по гранитной плите двух девиц в длинных черных юбках, - отец Аристарх рассказывал, что надо так!» Конечно, ползать по плите наставлений о. Аристарх не давал, но, вероятно, мы немножко увлеклись… Моя сестра во Христе ничего добавить не могла, а только, как чучело совы, таращилась на фигуру в рясе …
Монах, покачав головой, улыбнулся и, объяснив нам, что приложиться было бы достаточно, улыбнувшись, пошел дальше. А мы, обувшись и отряхнув юбки, пошли к вольеру, посмотреть щенка, который доверчиво прижавшись к рыжему боку карелофинской мамы, грустно созерцал диких людей…
Когда мы обернулись от вольера к плите, то увидели, что еще две наши последовательницы с необыкновенным умилением рьяно снимают сапоги…
«Свет, - услышала я подружку, - пока наши еще по территории гуляют, пойдем в церковь, посмотрим, что из литературы и икон там есть!»
Основная масса паломников из храма уже схлынула и мы смогли беспрепятственно подойти к книжным полкам и рассмотреть все, что нужно. Я купила огромные, похожие на учительскую указку, восковые свечи, которые чудно пахли медом… Подружка перебирала сокровищницу книжных полок. От книг взор моей тёзки устремился к иконам. Трифона Печенгского она узнала сразу и купила иконочку, но лик, изображенный на второй иконе, она узнать никак не могла и задумчиво взывала к недрам своей памяти. Я же уже торопилась, так как отсутствие наших прихожан в церкви указывало на явное перемещение масс в направлении трапезной…
«Это кто?» - спросила она, наконец, у послушника. Тот, вероятно заразившись ее задумчивостью, уставился на икону. Я не выдержала: «Варлаам Керетский это, – говорю, - или покупай, или пошли!» Но… мою подружку ответ явно не удовлетворил и она снова вопрошающе уставилась на меня. Я вздохнула и решила прояснить ситуацию: «Священником он был, жену свою убил…» - моя тирада была прервана послушником: «Кто свою жену убил?!» - «Варлаам Керетский» - кивнула я на икону. Тут нас перебила Светка: «Нет, спасибо, мне не надо!» Послушник же жаждал «сеанса полного разоблачения» (меня, конечно) и повторил вопрос уже более резким тоном: «Кто жену убил?!». Светка заныла: «Пошли, я не хочу…» Я поняла, что всуе этот вопрос не прояснишь, набралась терпения и начала объяснять, что, мол, раскаяние его было настолько велико, что был причислен к лику святых!» Тут спас меня пасхальный номер епархиальной «Православной газеты», стопочка которой сиротливо притулилась на краю свечного ящика. Я открыла статью Василия Вольского, где как раз упоминалось о Варлааме Керетском, вручила ее в руки послушнику, а задумчивую свою подружку потащила в трапезную…
Трапеза, после вознесенных молитв, нам казалась просто райской! А молоко от монастырской коровы – необыкновенно вкусным!..
И вот, мы уже едем к следующему пункту нашего паломничества: месту предполагаемого захоронения преподобного Трифона Печенгского.
Тропинка от главной дороги ведет к скромному кресту. Недалеко от креста белеет пластмассовый стаканчик… Я даже мысленно не решилась опредметить свой вопрос относительно того самого стаканчика и неискоренимых русско-языческих традиций поминовения усопших – все-таки - святой…
Молитва… Краткий рассказ отца Даниила о прошлом монастыря…
Кто-то начал доставать фотоаппараты, чтобы запечатлеть «достопримечательности». Некоторые, вооружившись целлофановыми пакетами, бросились к беленькому стаканчику (ах, вот для чего стаканчик был нужен!) и… начали рьяно заполнять свои пакеты землей с могилки преподобного… «Батюшка, - спрашивает кто-то из прихожан, - а что потом с землей делать?». Отец Александр пожимает плечами: «Я – ничего не делаю…» Но настырный голос не успокоился: «А правда, что ее надо заливать водой, настаивать и пить как святую воду?» Батюшка снова пожимает плечами: «Я такого не слышал!». А прихожане, самозабвенно копали землю… Не щепоточками – пакетами…
«Свет, - дернула меня за рукав подружка, - сфотографируй меня у креста!» Я взяла фотоаппарат. Только Светка со своим задумчивым видом встала за могилкой преподобного Трифона, человек пять или шесть наших прихожан увалились на колени на самой могиле…
«Картинка маслом»: креста не видно: лишь задумчивая Светка и - у ее ног страждущий люд!
…Преподобный Трифон Печенгский, моли Бога за нас, грешных и убогих, так ждущих исцеления и чуда!!!
|
Из Западной Лицы! Я там родилась и прожила всю сознательную жизнь вплоть до 2005 года. Как оказалась в Московской области - подробно в "Посиделках" в теме: "Чем больше молюсь"...