|
ПУТЕШЕСТВИЕ ВОЛХВОВ
I
Тот, кто ехал так долго и так вдалеке,
засыпая, и вновь просыпаясь, и снясь
жизнью маленькой, тающей на языке
и вникающей в нас, как последняя сласть,
как открытая связь
от черты на руке
до звезды в глубочайшей небесной реке —
II
тот и знает, как цель убывает в пути
и растет накопленье бесценных примет,
как по узкому ходу в часах темноты
пробегает песком пересыпанный свет
и видения тысячи лет
из груди
выбегают, как воздух, и ждут впереди;
III
или некая книга во мраке цветном,
и сама — темнота, но удобна для глаз,
словно зренье, упавшее вместе с лучом,
наконец повзрослело, во тьме укрепясь,
и светясь,
пробегает над древним письмом,
как по праздничным свечкам на древе густом;
IV
или зимняя степь представлялась одной
занавешенной спальней из темных зеркал,
где стоит скарлатина над детской тоской,
чтобы лампу на западе взгляд отыскал —
как кристалл,
преломленный в слезах и цветной.
И у лампы сидят за работой ночной;
V
или, словно лицо приподняв над листом,
вещество открывало им весь произвол:
ясно зрящие камни с бессмертным зрачком
освещали подземного дерева ствол —
чтобы каждый прочел
о желанье своем —
но ни тайны, ни радости не было в нем.
VI
Было только молчанье и путь без конца.
Минералов и звезд перерытый ларец
им наскучил давно. Как лицо без лица
их измучил в лицо им глядящий конец:
словно в груде колец
не нашарив кольца,
они шли уже прочь в окруженье конца.
VII
— О как сердце скучает, какая беда!
Ты, огонь положивший, как вещь меж вещей,
для чего меня вызвал и смотришь сюда?
Я не лучший из многого в бездне Твоей!
Пожалей
эту бедную жизнь! пожалей,
что она не любила себя никогда,
что звезда
нас несет и несет, как вода...
VIII
И они были там, где хотели всегда.
_________________
Тебе говорили, жди и бойся страшного суда.
Я говорю, никуда не ходи, суд сам пришел сюда.
Но разве это судьи, это же святые лики,
Они тебе все простят, но куда ты денешь улики?
Михаил Башаков
|
